Тайны древнего леса

Место действия: альтернативная реальность.

Краткое описание сюжета: Ранняя осень вступила в свои права. Деревья уже начали терять листву, уложив оранжево-желтым ковром под ноги. Тихое пение птиц и осеннее солнышко потихоньку греет землю. Небо еще не закрыло тучами, и ощущение полной отрешенности от реальности никогда не оставит людей. Это не ваш мир. Ваш мир - суета машин и домов, мегаполис и вечный шум. В этом лесу все иначе. Он, словно отдельный мирок из красоты и спокойствия - умиротворенности. Это не ваша эпоха. Телеги еще продолжают колесить по бездорожью, а женщины стирают в озере белье. Это не ваша реальность. Здесь и женщина может стать паладином. Это лес, и это община, что живет тихо и мирно. Во всяком случае, так кажется изначально. Люди, разбившие небольшой поселок в лесу словно отринули блага цивилизации, пусть и средневековой. Этот лес подарил им дом и легенды, открыл свои тайны. 
Двое оказались здесь совсем не случайно, перенеслись из своих мягких постелек или с работы, а может из какого-нибудь заброшенного здания. Мужчина и женщина в таких неподходящих одеждах меж желто-зеленых деревьев. Они не знают как оказались здесь, не знают даже где это здесь. Вокруг каждого лишь лиственный ковер да синее небо. Бескрайние высокие стволы и тропы лесные. А вдалеке слышатся голоса - мужские , женские и даже детские. Где-то сбоку можно разглядеть ровные пеньки. 

Загруз: Вы оказались в вышеописанном месте из реального мира в современных одеждах. С собой можете прописать те предметы, которые были при вас, когда телепортнуло - закрыли глаза/моргнули, а когда распахнули оказались в лесной чаще. 

Участники: Элизабет Данвель, Джордан Уайт

Прошлое лучше не ворошить. Как с углями в камине. Одно неверное движение, и искра обжигает кожу. Джозеф всегда посмеивался над этим ее страхом. Смешно сказать, леди Фицройен боится подходить к камину. Но если это так? Если ее пугает ожог? 
Вечно туманная Англия молчит. Газеты давно забыли Чокнутую Бет. Безумная ученая стерлась из памяти людей так же, как и для самой Элизабет. Жалела ли она? Да, возможно. В такие вот моменты, когда солнце не видно под слоем туч, а проезжающие мимо их дома машины оставляют после себя только смог, она предавалась мазохистическому удовольствию ворошения углей своего прошлого. Кем она была? Кем она стала? И могло ли что-то пойти по-другому? А ведь прошло уже одиннадцать лет. Две цифры, означающие полное прощание с США, с Альбургом, с могилой Чарли. Ротгер... бедный вечно безумный Рот наверное уже тоже мертв. Оливия вышла замуж. Кажется, удачно, по-крайней мере в последнем письме она не жалуется. Впрочем, письмо было прислано еще два года назад. Больше прошлая секретарша не отвечала. Лиз хотела бы верить, что все прекрасно. Элен... кажется, переведена в экстреный отдел. В последний ее отпуск они вместе пили кофе в кафешке возле Таймс-Сквер. И молчали... В таких людных местах никогда нельзя говорить об их работе. Не поймут. 
Джо. Вот кто точно не сдох, так это он. Такие переживут даже всемирный потоп и будут смеяться в лицо всем казням египетским. Наверняка мнет сиськи очередной девице из бара, подпавшей под его уже почти вымершие чары. Сколько ему уже? Сорок восемь? Не плэйбой, и даже не мужчина в рассвете сил. А значит наверняка девушки стали на десять лет старше. Вечно окруженный пустыми бутылками, в какой-нибудь задрипанном отеле. Уже не такой модный и подтянутый. Увлечение спиртным и табаком наверняка сказалось. 
Сжимая чашку чая рукой в безупречно белой перчатке по локоть. Голубое платье. Такое же безупречно выглаженное и чистое, как и вся ее жизнь. Почти как новенькое. Вот только так же, как и жизнь, еще вчера изрядно помятое. Шляпка на столе. Странно... Королева умерла еще года четыре назад, а шляпы до сих пор в моде среди аристократии. 
Заведующая Лондонским Отделом Исследований в отставке молча допивала чай у окна в собственной гостиной. Как никогда хотелось курить. Лишь воспоминания о том, что она бросила пагубную привычку еще лет пять назад, сразу после ухода из организации, не позволили ей позвать дворецкого. Оливеру было как раз пять лет и он готовился к начальной школе. На секунду она закрыла глаза. Как давно это все было! Как давно! Вот, она уже больше не молодой ученый. И даже не вечно угрюмая социофобка Лиз. Она - леди Элизабет Фицройен, жена Джозефа Томаса Фицройена, мудрого политика и любящего отца, мать его сына.
"Его ли?" - ехидно засмеялась совесть в ее голове.
Интересно, замечал ли Джозеф то, что в Оливере проскакивают другие черты? Безусловно, ее муж достаточно умен. Самообман? Списывает все на дедушек, прадедушек. Волосы у мальчика светлые, в мать. А глаза папины... ехидные, глубокие... Сколько лет прошло...
Запах леса... откуда в ее доме запах леса. Удивленно открыв глаза, она обнаружила себя стоящей не в собственном особняке на Гровер-стрит, а посреди осеннего листопада, вне цивилизации.
Прошлое лучше не ворошить. И кажется уголек опять упал ей на кожу.

Сорок восемь это не двадцать восемь и не тридцать восемь. Сорок восемь – это что-то намного ближе к древнему дерьму мамонта, чем хотелось бы Джордану. Эта мысль посещала его все чаще, заставляя стремиться жить. Но жизнь шла своим ходом, а Уайт моложе не становился. Седина, лет десять назад заметная только при приближении, сейчас покрывала виски и часть щетины ни от кого не скрываясь. Морщины стали глубже, но вот глаза остались такими же как и были – яркими, живыми и по-мальчишески задорными. Только в них в отражении Уайт мог разглядеть того, кем был десять, а то и двадцать лет назад.
На личном фронте все было без изменений, он все также ухлестывал за женскими юбками.  Двадцатилетние молоденькие женские экземпляры попадались Джордану все реже, и он знал, что возраст женщин рос с количеством его седых волос, но это не было чем-то необычным. Мысленно Уайт был готов  к этому и наслаждался спелостью дам и их умениями, интрижками и ревностью мужей. А  юные девицы становились нужны все больше только для поддержания собственного эго и мужского достоинства.
Но все чаще, он проводил время совсем без них, оставаясь в компании финского шпица, который по стечению обстоятельств перекочевал к Джордану от одной из последних женщин. Собака заменяла ему молчаливого собеседника и знала о состоянии и жизни Уайта, наверное, лучше его самого. Он умеренно пил, но курил все также. Жил в обычной квартире-студии и имел под зданием хранилище-гараж.
Из агентства Уайт ушел лет пять назад со скандалом после очередной самодеятельности. Тогда было сложно сказать, уволили ли его или он сам собрал вещи. Уайт редко скучал по тем дням, он намеренно оборвал контакты со всеми и как будто растворился в толпе, ни с кем больше не связанный. Пару раз Уайт находил телефоны, набирал номера, но сбрасывал, не дожидаясь ответа – эту слабость он душил двумя ногами и руками, убеждая себя в правильности действий. Вместо этого Джордан нашел иное применение своим талантам, и это приносило ему адреналин, ощущение жизни и опасности, на которые он существенно подсел в период работы в институте.
Разница во времени с Лондоном составляла 7 часов и большая часть города сладко спала, как и спали богачи в своих теплых постелях в обнимку с женами, любовницами, собаками или еще чем. Но Уайту это было только на руку, сейчас он тихо выбирался из открытой балконной двери роскошного особняка, одетый во все черное,  следом за двумя его напарниками. Половину лица скрывали большие черные очки-полоска, совмещенные с ночным зрением, тепловизором и другими электронными новшествами. За плечами был рюкзак, в котором лежала одна единственная коробочка с колье. Куш намечался славный и Джордан уже давно решил как потратит эти деньги. Конечно в прыти и скорости Уайт уступал своим более молодым коллегам, но его талант скрывал их и выручал не раз, а с компьютерами и техникой Джордан стал общаться на «ты», не дав загнуться знаниям. Он брал упорством, терпением и решительностью.
«Опыт пропить трудно, мелочь пузатая» - повторил Уайт и сейчас свою любимую фразу, подойдя к перилам балкона и перепрыгнув его, что соскользнуть по тросу вниз. Но вот только близкая к концу ночь сменилась днем, а трос растворился в руках. Под ногами была трава и все больше походило на сон или на пришествие синей белки, чем на реальность.
- Что за бесплатное представление, мать вашу? – спросил он тихо, следя за данными на линзе очков-полоски и затравленно оглядываясь. Но вся осторожность, предусмотрительность и терпение взорвались искрами из глаз, как только краем глаза он заметил стоящую невдалеке женщину с платиновыми идеально уложенными волосами. Кажется, что даже духи были такими же как прежде.
- Это, *нецензурная брань*, кошмар? Просыпайся Уайт. Тебе это не нужно. – не скрываясь со стоном выдохнул Джордан, все еще не веря своим глазам и делая быстрые шаги к фигуре в платье. Ему очень хотелось думать, что все это сон или сейчас он сорвался с балкона и ударился головой о мраморную плитку возле бассейна. Эту женщину Уайт не видел слишком долго и предпочел бы не видеть столько же, столько нервов и крови ни одна женщина не вытрепала и не выпила из него за всю его жизнь, как это сделала Элизабет Данвель.  Но несмотря на весь этот негатив, Уайт успел отметить что голубое платье шло этой выскочке, а белые перчатки придавали ей вид чистой, незапятнанной дамы. Уайт попытался подойти в плотную, чтобы смочь поближе рассмотреть лицо нервотрепательницы. Если это был сон или контузия мелкие детали должны были поплыть, а кому как не фокуснику-иллюзионисту было знать об обмане зрения и остальных чувств и уметь распознавать это.

Элизабет стояла, продолжая сжимать чашку чая, неподалеку оказался и Джордан, а лесу было все равно. Он жил своей жизнью. Несколько листочков оторвалось от дерева над головой женщины, летели плавно вниз, опускаясь на оранжевый ковер. Потихоньку пели птицы. Солнце стояло высоко над головой, не припекая, но освещая все вокруг своим желтым осенним светом. Под ногами непременно шуршала бы трава. Где-то справа от мужчины, далеко, еле-еле слышались голоса детей. Они визжали от восторга игры. Мальчишки, девчонки.. сколько их там? Не очень много, если прислушаться. Но явно ближе, чем другие, взрослые голоса. О чем говорили, понять было совсем нельзя. А разглядеть так тем более — лес умел разносить звуки на довольно большие расстояния... Вот, сзади Джордана послышался шорох, но это всего-лишь уж прополз мимо, стремясь избавиться от незваных гостей. Сбоку прыгала на дереве белка. Насекомые копошились в траве, что-то слева от Элизабет зажужжало, а небольшой ветерок воссоздал шорох листвы в кронах деревьев. Было довольно тепло — осень еще не окончательно вступила в свои права.

Чай в чашке все еще пускал ароматный пар. Черный, без сахара. Как любила ее мать. Как любит сама Элизабет теперь. Кофе она позволяла себе только под вечер, когда закат окрашивал черепицы крыши золоченым блеском, а флюгеры безмолвствовали. Чопорная родная Англия, минимальная скорость ветра. Минимальная скорость сердцебиения в груди у человека. Минимальная скорость самой жизни. Но эта тишина нравилась Элизабет после урагана, в котором ее заставили кружиться Американцы. 
Знакомый голос заставил обернуться. Шутка? Если так, то достаточно глупая. Одиннадцать лет. С той самой ночи перед отлетом, она ни разу не слышала этот голос. Пальцы сильнее сжали чашку, которая от неожиданности чуть не вылила часть содержимого на платье леди Фицройен. 
- Если я умерла, то это точно ад. - пробубнила она себе под нос, силясь понять, ошиблась или нет. - Уайт, ты как всегда решил насмешить публику своим нелепым видом? Такие безвкусные очки, что ты превзошел самого себя. Правда, зрителей тут нет. Только белка.
Время не щадит никого. Интересно. Его глаза все еще такие же живые и эмоциональные, как тогда? В таком возрасте взгляд уже становится тусклым. 
Смех детей. Может она умерла? Непременно. Только как. Инсульт? Нет, она бы чувствовала головные боли за долго до кончины. Сердечный приступ? Но с сердцем у нее все в порядке. Враги мужа, прокравшиеся в дом? Вряд ли. Спокойная тихая смерть без причины не бывает. Глядя на ужа, проползшего под ногами мужчины в непонятном приспособлении на лице, она вздохнула, глубоко, устало. 
- Если это твои шутки, - продолжила она следующий логический вариант развития ее появления незнамо где. -  то уточни как дворецкий вообще тебя пропустил? Он не воспринимает экстрасенсорику, равно как и магию. 
Не так. Старых друзей при встрече не приветствуют так. Старым друзьям улыбаются, их обнимают. По ним скучают. Или хотя бы силятся показать то, что скучали. А Лиз как всегда язвит. Но был ли он другом? Нет, определенно нет. Всего лишь врагом, которого она допустила до своей постели на целых пол года. Эх, а жизнь его меньше потрепала, чем в ее воображении. Все еще подтянут. Усмехнувшись, она представила как он из кожи вон вылезает, чтобы сравняться с более стройными и сильными юношами в фитнес-клубе. Наверняка каждый поход туда - это кошмар, состоящий из осознания своей старости и немощности, а так же потерянным влиянием на молодых девиц - инструкторов. Но надо отдать должное. Не запустился. А вот ногти желтые, все еще курит, наверняка как паровоз. Да и иллюзия была реалистична, если и вправду его иллюзия. Белка, ужик, смех детей. Неужели выросла сила? Нет... это нереально. 
- Значит, не твое. - сухо прокомментировала она свои размышления вслух, поворачиваясь к голосам.

А маска Элизабет с возрастом, кажется, стала еще прочнее. Как обычно скупа на эмоции, только вот Уайт знал ее и с другой стороны и почти всегда пытался разломать, растоптать и сжечь фарфоровое лицо электрокинетика, чтобы открыть то настоящее, что было спрятано глубже всех сокровищ мира. Кажется, эта игра его забавляла, что нельзя было сказать о самой Бет. Ненавидела ли она его все эти годы или давно простила и смирилась?
«Хотя за что меня ненавидеть? Не я купил билет, не я решил свалить домой и там осесть, бросив бедного Джо. Она знала, что она делала, и сейчас прекрасно знает. Всегда знала…» - подумал Джордан, разглядывая лицо женщины через стекло очков и придерживая пальцами, дрогнувшую кружку Элизабет, нависая над Бет и не заботясь ни о каком личном пространстве.
- Будет обидно, если ты испортишь такое платье. Придется раздеваться. Дай-ка мне это сюда, милая. – как ни в чем не бывало сказал Уайт, стойко игнорируя шпильки Лиз в свой адрес и поднимая стекло очков на макушку, открывая постаревшее лицо.
- Я рад, что ты заценила последний прототип военной индустрии. – ответил Джордан, настойчиво выдергивая из рук Элизабет кружку своими не утратившими ловкость пальцами. Ни одна капля не упала ни на землю, ни на одежду.  Он не хотел пить, но покрутив чашку перед носом, Уайт приложился губами к фарфору как бы случайно к месту, где виднелась помада электрокинетика, и залпом выпил невкусный, без сахара напиток. Чай уже почти остыл, но Джордан преследовал совсем не это. Он недовольно сморщился.
- И я здесь не причем. На это утро у меня были другие планы, и свидание с тобой в них не входило. – отозвался Уайт наконец, осматриваясь и давая Элизабет отойти от него и повернуться к детским голосам. Запал резко прошел и настроение испортилось, перед глазами проносилась комната, жар и эмоции. Джордану нужно было понять, что тогда было что-то не так как обычно. Но тогда он предпочел просто забить, мало что могло прийти в голову к Снежной Королевне?
- Может нас как-то выхватили в параллельное измерение? Кажется, до меня доходили слухи о таком. Но если это так, то почему мы? Может ты, когда билеты в отпуск покупала в необычное место, нечаянно, вместо мужа меня записала? – обратился он вновь к Элизабет, но без улыбки, почти серьезно. Когда Джордан вырвал чашку он прошелся по пальцам девушки не только глазами, но и руками. Сначала было искушение своровать выступающее под тканью кольцо с драгоценным камнем, но рука вовремя одернулась как от колбы с ядом и сейчас Уайт постоянно опускал глаза на руку в перчатке. Кажется, даже одна единственная мысль о браке отпугивала холостяка Джордана даже по прошествии стольких лет.

Уайт окинул взглядом невидимую, но вполне себе реальную в его воображении стену изо льда и присвистнул. Кажется, пора было начинать учиться скалолазанию, просто перепрыгнуть ее ему уже было не дано. Он предполагал, что встреться они, будет сильное сопротивление, но такого бойкота иллюзионист не ждал – в его понимании, Уайт не был безгранично виноват.
«Значит все еще ненавидит?» - спросил Джордан сам у себя, продолжая следить за Бет, спокойным не очень привычным для него самого взглядом. За одиннадцать лет  Элизабет почти не изменилась, но сейчас Уайт четко осознавал, что уже не мог назвать ее ни принцесской, ни золотцем и ничем другим, что говорило бы о ее молодом возрасте. Сейчас разница в возрасте почти не чувствовалась, но электрокинетик уже тоже перешагнула какой-то возрастной порог зрелости, когда она переставала быть девчонкой и становилась женщиной. Только в отличии от него, она отринула все что было до и решила оставить прошлое как безумную юность. Это открытие было только догадкой, но Уайту и этого хватило, чтобы опять скривиться – принимать старость он не спешил.
«А чего ты ожидал, дерьмо мамонта? Что сейчас будет жаркий секс на траве?» - как мог ласково обратился Джордан к самому себе, вновь пряча глаза за стеклом очков-полоски. Он не мог позволить чтобы Снежная Королева, увидев его растерянность и хмурость, победила. Нет, это сражение будет за ним, а может и целая война.
- Ну конечно, куда мне до твоих золотых гор, мадам Северный Полюс. – вдруг высказался Уайт, на ходу придумывая Элизабет новое прозвище. Он не боялся задеть ее, наверное, Джордан как и всегда подсознательно хотел растормошить Бет, растрепать эти идеально уложенные в прическу волосы, смять платье, разорвать чулки и зажечь такой обжигающий и страшный, но такой необходимый огонь в камине. Кажется, в этой комнате слишком долго все было погружено в холод и лед.
«Но кто не рискует, тот не пьет шампанского. И будет грех не откупорить бутылочку почти сорокалетней выдержки.» - мысли в голове Уайта скакали от одной к другой, но это его не заботило. Кажется, он начинал осознавать, что был рад этой встречи – теперь можно было не корить себя за сбрасываемые звонки и короткое молчание в трубку.
«А о муже ни слова. Любит ли она его? Как она ведет себя с ним в постели? Есть ли у них дети?» - задавал вопросы сам себе Уайт, замечая усилившуюся отстраненность Бет. Её же шутка оказалась для него неожиданностью и Джордан заулыбался, как будто все это время ожидая от Снежной Королевны хоть одного намека на пошлость.
- Таблетки, Элизабет, решают все. Стоит как в шестнадцать, аж по подбородку бьет! Для тебя дегустация бесплатна, только сегодня и сейчас! -  рассмеялся Уайт достаточно искренне, широко улыбаясь. И совсем не жалея о сказанном. Правда Бет отвернулась и уже направилась в сторону голосов, но он точно знал, что слова его достигнут ушей Элизабет, если она, конечно, не заткнет их руками. Посмеявшись еще чуть-чуть, Джордан встряхнулся, меняясь в лице, и направился вдогонку за женщиной. Пытаясь разобраться в том, что выдавали его очки на внутреннюю сторону – приборы взбесились и Уайт недоверчиво поджал губы.
«Точно головой о плитку приложился. Ребятки, я на вас надеюсь, дотащите старика Джо до машины.» - послал он мысленно, уже не надеясь на то, что это контузия или иллюзия. Детали были идеальны, а лицо Элизабет все было таким же четким, как ее волосы, спина и задница. Он был бы рад попялиться на женские прелести еще, но рука с кольцом в перчатке вновь перетянула его взгляд, заставляя хмуриться и отводить взгляд.

Остановившись на пол пути, она резко повернулась, по-птичьи хищно уставившись на Джордана. Черт, как она раньше не догадалась. Они в лесу, рядом детские голоса. Родители не боятся пускать сюда малышей, значит поблизости не просто полянка, а возможно детская площадка? И выходит, цивилизация не так уж и отдалена. В такой ситуации остается надежда на телефонный звонок. Да, она позвонит Джо - ирония ее жизни, что сокращение имени мужа сходится с Его сокращением - и муж непременно заберет ее отсюда. Как бы далеко она не попала. Придется, правда, объясняться. Записки она не успела оставить, да и кто вообще знал, что подобное произойдет. Однако будучи мужем электрокинетика и не совсем нормального мальчика, Джозеф давно свыкся с непознанным в его доме.
- Я рада за твои таблетки. Но, увы, меня не интересует скисшее в уксус вино, так что обойдусь дегустацией твоего мобильного. К сожалению свой я оставила на кофейном столике. Ты же, как я думаю, свой точно взять не забыл.
И все же, как он изменился... Морщины на лице, беспорядочные, уже глубокие. Волосы почти полностью седые. А ведь когда-то ночами, пока он мирно храпел ей в бок, она незаметно поглаживала его седые виски и молилась, чтобы не дай бог очередной стресс не довел его до распространения белой старческой заразы по всей шевелюре. Не берег себя... ох, не берег. И эти очки. Военное достижение. Все еще играет в балаганного супер-героя? Песочек сыпется, а все на адреналин тянет. Интересно, все еще работает на Институт? Или просто развлечение?
"Нет, отец он был бы никудышный..." - констатировала она с какой-то непонятной для себя самой жалостью, вновь пробегаясь мысленным взором по прошлому.
Оливеру нужна была забота, семья, воспитания. И что ему мог бы дать Джордан? Свою ленивую тушу на диване и вечные отмахивания в стиле Уайта "погоди, вчера было слишком много пива... сынок, лучше принеси папе минералку".  Нет, все таки Лиз поступила правильно, Оливеру нужен был хороший отец, а не стареющий Казанова, которому на семью фиолетово. Да он бы скорее послал ее куда подальше и даже выделил бы целых пол часа своего драгоценного времени, как раз между ничего неделанием и глубоким ничего неделанием, чтобы отвезти ее на аборт.
"Лесом тебя, Уайт. Лесом!" - злобно ответила она своим собственным мыслям, продолжая выжидать, когда же он соизволит достать телефон.

Уайт шел почти по пятам за Элизабет, поэтому, когда она резко обернулась к нему лицом, Джордан почти что влетел в нее, успевая выставить ладони вперед и схватиться за ее плечи чуть выше локтей, прижимаясь всем телом на секунду и застывая в таком неудобно положении.
Но несмотря на это, объятия Джордан поспешно разорвал - последовавший взгляд электрокинетика не предвещал ничего хорошего, поэтому он заторопился убрать руки и сделать шаг назад. Слова, сказанные Элизабет, тоже никак не повысили настроение Уайта, хотя он успел отметить про себя, что они оказались не настолько язвительны и опасны, как он мог предположить сначала.
- Все свое ношу с собой, по столикам не раскидываю. Вызовешь Супермена сейчас? – успев прийти в себя, спокойно сказал Уайт и потянулся пальцами назад к карману рюкзака. Расстегнув боковой карман Джордан достал свой телефон и протянул его Элизабет. Ему очень хотелось пошутить, но он не стал: ожидать от Бет взаимность и подыгрываний было напрасной тратой времени, ведь она была теперь замужем. Уайт нехотя подождал пока женщина заберет его мобильное устройство и тяжело выдохнул. Прибор в руках у электрокинетика загорелся и на нее посмотрел с экрана рыжий финский шпиц своими коричневыми круглыми глазами, на голове у пса стоял домиком порно журнал и сама собака казалась более чем удивленной.
«И кому ты собралась звонить? Мужу? Да, ты же замужем. За мужем, за каменной стеной, заперта в сейфе брачных устоев и связей. Такие как ты мужьям не изменяют. Слишком правильная. И, конечно, считающая ходящих жен налево последними шлюхами и идиотками. Как же ты с ним живешь? Ходит ли он по струнке или вы видитесь только на Рождество, дни рождения и банкеты? Тебя еще не тошнит от такой жизни, а, Лиз? Или ты счастлива? Ответь мне, мне нужно высмеять тебя и твоего мужа…» - мысленно взмолился он, не решаясь задавать такие вопросы в слух. Стоять на одном месте рядом с этой женщиной становилось все более не выносимо и раздражительно, поэтому он потоптавшись еще на одном месте направился на разведку недалеко отходя от Элизабет, чтобы она видела его, а Джордан не терял из виду ее. Уайт еще раз встряхнулся, ударяя ладонями легко себе по щекам.
«И что это я к мужу прицепился? Кто он такой, *нецензурная брань*? Хрен с горы? Муж не каменный, подвинется. А если не подвинется, то подвинем. Слишком много чести...» - вдруг неожиданно подумал Джордан, удивляясь своей смене настроения и целям. Сейчас он уже почти пожалел, что так просто отдал Элизабет телефон, нужно было поторговаться.

Пока Элизабет и Джордан разговаривали друг с другом, детские голоса стихли, хоть шорохи листвы давали понять, что там, впереди что-то есть. Наверху пролетела ворона, громко каркнув. Если бы Элизабет набрала номер, да приложило трубку к уху, то услышала:
- Набранный вами абонент недоступен или находится вне зоны действия сети. Пожалуйста, позвоните позднее.
И все. Дальше наступала тишина, и сколько бы женщина не пыталась вызвать на связь кого-нибудь, телефон неизменно повторял все заново. В какой-то момент шуршание листьев стало совсем не естественным, будто кто-то приближался. Джордан мог увидеть, как меж деревьев метрах в десяти бежит маленькая девочка в просторной льняной рубахе, глаза широко раскрыты, весь подол в земле. Малышка остановилась, явно чем-то увлеченная и прислонилась к деревцу, прижав ручки к груди. Она не кричала, наоборот, казалось, что малышка притаилась, что-то выжидая. Вдалеке слышался только один детский голосок, который что-то выкрикивал. Но что, понять было нельзя.

Прикосновения обжигали. Как и его взгляд. Пусть Лиз и не видела ничего за этими кошмарными военными очками, она могла вволю нафантазировать, как они не смотря на всю серьезность даже сейчас оставляют в себе затаенные искры колкости и ехидства. Поспешив отстраниться почти одновременно с ним самим, она сжала телефон, как спасательный круг, отворачиваясь.
Собака. Он завел собаку? Чувствует себя настолько одиноко? Тем более порно журналы... да уж, мистер Уайт сам на себя прекратил быть похожим. Стал собаководом, справляющим стресс на постеры с сиськами далеких от него фотомоделей? УЖ лучше бы ходил в клуб с прочими пенсионерами, может подцепил бы себе какую-нибудь вдову Дорети, которая пекла бы по утрам блины с кленовым сиропом, терпела его вечно разбросанные повсюду трусы и развлекала лото по вечерам.
- Супермены - это такая же байка, как и твои сдержанные обещания. Проще говоря, сколько бы мы не говорили о нем, он все равно никогда не появится. - как-то слишком спокойно со вздохом пробормотала она, набирая по памяти привычный номер мужа.
Первым делом надо извиниться. Наверняка он уже приехал с парламента, а значит недоумевает ее пропажей. Вызвать машину? Но куда? Оглядываясь и ожидая гудков, Элизабет пыталась понять, где же они находятся все таки. Кленовый лес, точно не в Лондоне. Надо попытаться продлить разговор до максимума, не вешать трубку и описать максимально точно где они и что с ними. Вернее, что с ней. О Джордане упоминать не хотелось, да и не требовалось. Мало ли, как новый Джо отнесется к наличию старого наедине с родной женой. Нет уж, подозревать ее в пикантной связи она не позволит до поры до времени. Да и черт знает, на что сейчас способны папараци. Историю про пропажу в темном осеннем лесу леди Фицройен могут превратить в настоящий скандал, если информация попадет дальше динамика Джозефа.
Но время шло, а гудков так и не наступило. На их месте противный женский голос извещал, что муж не доступен. Как и дворецкий, как и ее собственный номер, который она судорожно набирала, стараясь не придаваться панике. Оставался только отдел Института Лондона и полиция. И, о чудо... они тоже вне зоны действия.
- Бесполезно - констатировала она, удаляя все вызванные номера и передавая мобильник обратно Уайту, оборачиваясь.
Она кажется хотела сказать что-то колкое на тему того, что его техника такая же неудачная как и он сам, но застыла. Прислонившись к дереву неподалеку стояла девочка. Почти ровесница Оливера, может чуть младше, и явно напугана чем-то. Даже со своего места Лиз интуитивно чувствовало, как бьется ее маленькое сердечко в груди. Материнский инстинкт, проснувшийся в ней в свое время, захотел выплеснуться, от чего появлялась странная потребность обнять, защитить. Вот только как не спугнуть ребенка? Что, если ее тоже примут за того, от кого надо бежать?
- Эй... - тихо позвала она обеспокоенным. - Все хорошо? Тебя кто-то обидел? Нужна помощь?

 - Что ты там бормочешь, челюсть совсем не двигается? Активнее ртом работать не пробовала? – отозвался Джордан немного напряженно, не совсем расслышав слова Элизабет. Сначала он хотел остроумно и пошло съязвить, но шутка скатилась куда-то вниз и весь смысл в ней потерялся и поэтому он попытался захлопнуться как можно быстрее. Уайт только застыл на месте, видимо что-то вспоминая, и постарался подальше отойти от экстрасенса. Шокотерапией иллюзионист заниматься не хотел, а что могла вытворить эта Бет он не знал, не могла же женщина совсем остепениться?
Во всяком случае его намека было достаточно, чтобы Джордан смог почувствовать себя отмщенным за слова Лиз о его обещаниях. Проблема была в том, что Уайт мало кому что обещал, и в основном люди просто неправильно трактовали его поведение, а он просто не спешил их переубеждать, давая волю фантазировать вдоволь. Мужчина считал, что лучше обманывать, чем быть обманутым.
В это же время Элизабет закончила звонок и сейчас видимо подчищала хвосты, не желая быть застигнутой Джорданом врасплох. На это действие он только слабо улыбнулся, представляя как после спокойно залогинется на сайте оператора и запросит отчет о исходящих и входящих звонках за определенный период времени. По-хорошему, Бет нужно было спалить к чертям его мобильный раньше, чем на последний звонок ответил автоответчик, но она этого не сделала, видимо, думая что все работает иначе.
«Какая же ты наивная все же. Не знаю, Лиз, плакать мне, что не смог научить тебя, или радоваться тому, что ты не училась?» - подумал Уайт, протягивая руку и забирая свой телефон. Но улыбка как и отстраненные мысли в миг пропали, когда послышались приближающиеся шаги и трава зашуршала совсем недалеко. Огнестрельного оружия при себе Джордан не имел, но нож в специальном чехле на голенище у него имелся.
Но пока холодное оружие можно было не доставать, за деревом совсем рядом пряталась маленькая девочка и Бет, повинуясь только ей понятным инстинктам и мотивам, вдруг позвала малышку. Уайт хотел скрыть их, не дать ребенку увидеть пару, но остановился, только отступая на шаг назад за Элизабет, чтобы не спугнуть девочку. Общение с детьми он всегда предоставлял женщинам, это же сделал и сейчас.

Казалось, девочка не замечает незнакомцев, продолжая часто дышать и поглядывать в сторону, из которой появилась. Но голос, раздавшийся невдалеке заставил малышку в прямом смысле слова подскочить на месте и резко обернуться. Вот тут действительно ее глаза стали полны ужаса и она попятилась прочь, кажется, забыв, что только-то пряталась. Правда, следующая фраза незнакомой женщины заставила девочку остановиться и озадаченно осмотреть пришлых. Малютка поняла, что точно не знает кто это - в общине эти люди не жили, да и выглядели они очень странно. Но, вроде, агрессивности не проявляли, да и позвали тихо. Страх смешался с детским любопытством, и ребенок, опасливо озираясь решилась все-таки подойти чуть ближе. Ножки ступали очень аккуратно. Маленькие нерешительные шажки и палец, который уже приложен к губкам малышки. Вроде, пока опасности не было, но до чего же страшно! Мамки точно заругают! Ну и пусть! В общине давно стало скучно, никуда не пускают, нового не показывают, а тут такииие интересности! Шорох листвы под подошвами поршней, с каждым шагом глаза все любопытнее и пытливее. И тут откуда-то сбоку на малявку налетел темноволосый мальчик постарше, довольно крича:
- Попалась, Ника! Я тебя нашел! - от неожиданности девочка не устояла на ногах и вместе с мальчуганом полетела в листву, поднимая их в воздух. Паренек же, увидев как та ошарашенно смотрит, поднял голову и сам заметил незнакомцев. Глазенки стали такими же ошарашенными как и у малышки, но мальчик оказался смелее и вскочив, тут же выговорил:
- А вы что тут делаете?!

Маленький испуганный зверек ступал к ним аккуратно, пальчиком прося быть тише. Длинные волосы трепал ветер, лаская невидимыми пальцами, будто нить дорогих украшений, над которым чахнет еврей. И эти очаровательные глазки. Элизабет невольно поймала себя на мысли, что хочет второго ребенка. Непременно девочку, чтобы вот так же наслаждаться растущей дикой розой в лесах перед поместьем, заплетать ей волосы по утрам, рассказывать сказки про принцесс, драконов и принцев. С Джозефом она уже в свое время заговаривала об этом, но к ее печали, он не собирался нарушать размеренную жизнь еще одним мальцом, какого бы пола он не был.
"Ничего, дорогой. Я еще спою тебя на рождество. В конце концов, главное мое согласие. Мне же мучиться девять месяцев поясничными болями и отеками" - мстительно подумала она, уже представляя, как лично займется дизайном второй детской.
Девочку тем временем украл настоящий ураган из плоти и крови, выскочивший из кустов так внезапно, что Лиз вздрогнула. А затем, непонятно почему, искренне рассмеялась. Прятки! Они всего лишь играли в прятки. Боже, она уже подумывала о местном педофиле, от которого пряталась малютка. Как будто забыла свое собственное детство. Пусть и с малым количеством друзей, но и она придавалась многим бессмертным ребяческим забавам. Иногда. Когда не видела ее громоподобная няня.
- Леди Элизабет Фицройен. А вас как зовут, милый рыцарь? - повеселевшим голосом спросила она, изобразив комичный книксен. - Мы с этим странным джентльменом заблудились и ждем спасителей, которые покажут нам дорогу к людям. Не вы ли тот герой, что сопроводит нас в тепло и расскажет об этом волшебном лесе?
Слова роли слетали с уст легко. Оливер просто обожал играть с матерью на каникулах в рыцарей и леди. Муж, конечно, изредка тоже участвовал в их полевых вылазках в парк, однако дальше роли комментатора с пледа он не заходил. Подмигнув мальченке, Лиз застыла с весельем на лице, ожидая дальнейших действий. Подыграет или нет?

Уайт также напряженно следил за действиями малышки, как и Элизабет. Он почти материально ощущал напряжение женщины. Кажется, она начинала накручивать саму себя. От этого Джордан неожиданно нервничал еще больше и ему очень хотелось взяться за ослепительно белую перчатку Бет. Но руки его обтягивала черная грязная ткань, которая непременно бы оставила след на укоризненно белой перчатке. Эти мысли привели Джордана к тому, что сейчас их разделяла огромная пропасть прожитых порознь лет, социальных статусов и условностей. Элизабет всегда уделяла должное внимание всей этой мишуре, от которой Джордан всегда открещивался и высмеивал, потому что не мог, не знал и не умел. Сейчас Бет казалась ему слишком отдаленной и недосягаемой, а прыгать так далеко иллюзионист не умел, да и ноги были уже не те. И поэтому Уайт, только сжал руку в кулак, отбиваясь от желания взять за ладонь женщину.
А девочка была очень красива, возможно, из нее могла бы вырасти такая же красивая девушка, а потом и женщина. Но дети как таковые не умиляли Уайта, для него они все были чокнутыми уродцами с выпученными глазенками, потерянными зубами и с пропеллерами в ангельских задках, в которые няньки, мамки и бабки активно дули, окружая малыша розовыми перинами, подушками и создавая нереальный, красочный, розовый, но такой ненастоящий и небезопасный мир. 
Уайт запоздало отвлекся на звуки поодаль и также вздрогнул, как электрокинетик, когда девочку сбил с ног непонятно откуда выпрыгнувший мальчик. Но вместо того чтобы рассмеяться, Джордан только приподнял в удивлении брови, упирая руки в бока и поворачивая лицо к Элизабет так поспешно, как только смог. Её смех удивил его, ударил неожиданно сзади по голове и Уайт даже на секунду приподнял очки, чтобы получше рассмотреть новую Бет. Такой ее он никогда не видел.
«Неужели у тебя есть ребенок? А может несколько?» - спросил Джордан сам у себя ошарашенно, прекрасно понимая поведение Лиз и ее игривость. Он даже чуть присвистнул, отступая на второй план и следя за этим маленьких спектаклем. Губы же расплылись в дурацкой улыбке и Уайту захотелось внести в ее слова немного реальности и превратить спокойный осенний лес в место для рыцарей, королев и принцесс и может быть даже драконов. Он с таким же озорством перевел взгляд на детей, ожидая их реакции. Но вместе с этим его совсем не интересовали малыши, ему была интересна новая сторона Бет и он хотел посмотреть на ее перевоплощение подольше и на то, как она могла взаимодействовать так с реальным миром. Наверное, иллюзионист очень хотел увидеть в ней часть себя. В это же время Элизабет оградила Джордана «странным джентльменом» и Уайт собрался мысленно соответствовать этим словам, не желая огорчать миссис Айсберг.
- Карету подать из оленей, Снежная Королевна? Как раз по дороге расскажешь где ты так научилась...ладить с детьми. – тихо отозвался иллюзионист, не выдерживая молчания, и пока точно не зная об отпрысках Элизабет, строя только себе известные теории. Лиз приятно его удивляла и Джордан был благодарен ей за показанные эмоции, жаль только, что они были направлены не на него. Но потенциал был и это радовало Уайта.

Мальчик не спешил проявлять дружелюбность, стоя в шароварах и рубахе, подпоясанной тоненьким пояском, он настороженно следил за каждым движением этих незнакомых людей. Девочку предусмотрительно задвинул за спину. Против она не была, лишь огромными голубыми глазами смотрела на женщину с мужчиной, украдкой выглядывая из-за плеча паренька.
- Настоящая леди? - не поверил мальчишка, - а почему тогда не похожи? Откуда вы здесь взялись?
- А что у дяди на голове? - шепотом поинтересовалась белокурая малышка.
Мальчик ничего не ответил, лишь шикнул на девочку. Затем начал слушать слова женщины, которая говорила довольно жизнерадостно и игриво. Паренек смутился - так с ним не разговаривали взрослые. Обычно, принеси то, принеси другое, не путайся под ногами или иди поиграй неподалеку. Слова же этой тети заставили ребенка приосаниться, посмотреть с новым интересом и довольно горделиво заявить:
- А и проведу! Только сейчас все на общем собрании, поэтому вы не сможете ни с кем поговорить, пока не закончится. Меня Ян зовут. А вас как?
С этими словами он взял за руку девочку и подождал, пока взрослые подойдут поближе, чтобы вместе идти. Глазенки продолжали следить настороженно, наблюдая за каждым движением незнакомцев.

Настоящий заступник. Кто ему эта девочка Ника? Сестра или возлюбленная? Вел бы себя так же Оливер, когда незнакомые люди приближались к его маленькой сестре? Сестра... Снова появились мысли о малютке - дочери. Навязчивая идея, от которой сложно избавиться за несколько месяцев. Экстрасенс давно смирилась с этой привычкой исполнять все задуманное, если оно пришло в ее голову больше одного раза.
- Женский инстинкт, мой дорогой. Все мы подсознательно жаждем материнства и падки на детишек, - все так же искренне улыбаясь, так же тихо ответила она Джо, не удосуживаясь даже повернуться.
А зачем поворачиваться? Впрочем, и отвечать не следовало бы. Он ушел из ее жизни трапом самолета в то скверное утро. Улетел из ее поля зрения, как асфальтированная земля Америки. Ни одного звонка, ни одного письма. Да что там письма... он даже не вышел проводить ее в аэропорт. Хотя, она прекрасно знала, что все так и будет. Иначе это был бы не Джо. Смешно сказать, она сотни раз пыталась тяжело дыша, передать через Ротгера послание о будущем отцовстве. И каждый раз переводила темы. Потому что это была долгая холодная зима ее жизни. А Лиз привыкла к тому, что зиму встречает она одна, это ее стихия. Джордан же всегда был и будет летним существом. Роль отца и защитника семьи никогда не была его амплуа.
- Настоящая, английская. - тем временем ответила она мальчишке, - Если честно, мы сами не представляем, что случилось. Просто странный ветер перенес меня из моего особняка, как Элли из Техаса.
А ведь и правда. Как будто ураган незримый. Интересно, тут водятся говорящие пугала? И где найти великого Оза?
Мальчик тем временем принял ее правила игры окончательно. Важный, гордый. Он точно напоминал ей Оливера. Наверняка, тот еще сорванец и хулиган. Смелый и добрый. Правда, его родителям несказанно повезло, что их малыш не пускает иллюзорных червей в перчатки бабушке. И не создает несуществующие глаза в супе прислуги. Но... Элизабет любила сына вопреки его нраву. К тому же, за свои шутки он всегда готов был отвечать, и всегда извинялся. А прислуга... прислуга давно привыкла.
- Элизабет. Элизабет Фицройен. - еще один нелепый реверанс, и она двинулась следом. - Собрание? Значит, рядом есть деревня? Или может замок? Позволь угадать, ты - принц! А эта малютка - твоя сестра?

«Как-то странно они выглядят. Амиши?» - подумал Джордан вдруг, стирая с лица улыбку и переставая веселиться, осматривая одежду детей. Если это были амиши, то каким образом Уайт, а тем более Элизабет преодолели такое расстояние до их выглядящего средневековым поселения, иллюзионист не знал. Этих людей, последователей Якоба Аммана, Джордан не понимал. И более того не знал, как можно было отвергнуть прелести современности и не погрязнуть в приятном грехе потребления. Недавно спавшее напряжение вновь вернулось, и Уайт дернул плечами и руками, пытаясь отделаться от него, и очень пристально оглядываясь вновь. Несмотря на то, что лес никак не изменился и был все таким же молчаливо-спокойным, Джордан  стал ощущать это место иначе, и оно нравилось ему все меньше и меньше. Уайт нехотя вновь поднял очки на голову, чтобы не смущать детей, амиши с техникой не дружили никак и даже не раз проявляли агрессию, когда кто-то рушил уклад их размеренной средневековой жизни.
За этими мыслями он никак не успел отреагировать на слова дерзкого мальчишки и, как и прежде предоставил женщине вести этот разговор. У Уайта бы не получилось и возможно не хватило бы терпения, ни отцом, ни воспитателем Джордан не был. Раньше он предпочитал воспитывать дерзких девиц, но все это давно прошло – на торте было уже слишком много свечек, а молодежь все более нестабильная и ненормальная.
«Наглый дикарь» - подумал иллюзионист про ребенка и только нахмурился. Такое поведение Джордан принимал только от себя, но видеть такое в детях ему было очень непривычно. Казалось, что таких малышей забыли воспитать, оставив на потеху волкам или обезьянам. О том, что иллюзионист сам когда-то был тем сорванцом, Уайт предпочитал не думать и вообще забыть.
А беседа про рыцарей, принцесс и благородных дамах текла все также без его участия, и Уайту оставалось только не вмешиваться. И чем больше говорила Элизабет, тем отчетливее иллюзионист понимал, что перед ним была не только прибавившая в годах, но чудесно выглядящая, женщина, но и мать каких-то детей. Более того, Бет накрыла теплотой, радостью и лаской не только малышей, но и неосознанно и возможно случайно самого Джордана. Несмотря на то, что она не повернулась к нему, тихие слова были наполнены теплом, уютом и в них отчетливо угадывалась мягкая улыбка.
«А я думал, съязвишь что-нибудь в ответ. «Все мы жаждем». Природа и тут взяла вверх» - ошарашенно подумал Уайт и прочистил горло, отворачиваясь куда-то в сторону. Ему было приятно видеть такие перемены в Элизабет, раньше такое она позволяла себе только в краткие мгновения, за которые Джордан цеплялся как ненормальный и вытягивал всеми разрешенными и не очень способами. Возможно, он пытался сделать это слишком настойчиво и агрессивно, и тогда Бет просто не была готова, возможно, нужно было просто подождать десять лет? Но так далеко Уайт никогда не заглядывал. Даже сейчас, Джордан плохо представлял себе, что будет делать в следующем месяце. Неизвестность его никогда не пугала. А лес был все таким же безразличным, как когда он ступил в первый раз на пожухлую траву и листья.
За этими мыслями и разглядыванием пространства Уайт чуть не упустил движение Элизабет и поспешив, направился за ней, держась за электрокинетиком рядом.
- Только летающих обезьян и ведьмы нам не хватало. Они странные. – шепотом сказал Джордан на слова Бет, ступая по траве, и стараясь очень аккуратно прояснить для себя насколько сильно женщина заигралась и не проморгает ли она чего нехорошего, играя в королев, принцесс и принцев. Иллюзионист готов был даже выступить в роли собаки, дровосека, льва или пугала, но все это ему не нравилось, и червяк подозрения громко копошился в голове, заставляя слегка нервничать.

Мальчик хмуря брови пошел рядом с Элизабет, немного ошарашенный словами. Ему незнакомы были ни Элли, ни английский. Вообще странные слова. Нет таких в общине, а нигде больше он не был. А вот девочка начала проявлять любопытство:
- Вас тоже принес ураган? А почему мы его не увидели? А что такое английский?
Паренек не мог  резко оборвать девочку, чтобы не показывать свою неосведомленность, поэтому скрипя зубами терпел. Вот на последующие вопросы он мог ответить:
- Все взрослые там. Это очень важное собрание. Но нам туда нельзя. Да и не интересно, - хмыкнул мальчик, заинтересованно поглядывая на мужчину со странной штукой на голове.
- А что такое принц? Это как староста? – влезла снова девочка. Ей были безумно интересны всякие такие слова, ведь мамка ни разу таких не говорила, - а что такое сестра?
Последний вопрос прозвучал так же искренне как и предыдущий. Малютка и вправду не понимала значение этого слова. Мальчик же, вначале хмурился, а потом начал высматривать кого-то в лесу. Казалось, они шли по какой-то только пареньку известной дороге. А вскоре, впереди показались еще детские силуэты. Сколько их было – точно сказать нельзя, но определенно много.

Посмотрев на небо, Лиз старалась не вздрогнуть. Значит, для детей эти слова незнакомы. Ни книги, ни ее страна. Отсутствие воспитания? Или...
"Бред. Официальная теория иных измерений подразумевает различия культур, а значит и языков. Может, просто деревня? Необразованные крестьяне общиной живут уже столетия в лесу, отвергнув цивилизацию и знания."
При подобной мысли ее внутренне передернуло. Это же значило, что вакцинации тут явно нет. И вот в любой момент дети могли умереть от какой-либо опасной заразы. Интересно, о чем думали взрослые, отвергая дары прогресса? 
- Англия - это страна, из которой я прибыла. - продолжала она улыбаться, стараясь спрятать волнение мыслей о высокой детской смертности. Все тот же размеренный аккуратный шаг и попытки запомнить окружение. Вот дерево с дуплом. Отлично. А вот та самая белка. Настоящая, рыжая. Совокупность факта совпадения фауны и флоры с прибавлением отсутствия языковых различий отвергало факт параллельного мира. И все же не до конца. - Ураган же... я сама его не видела. Просто закрыла глаза, а когда открыла, оказалась тут. И что значит тоже? Кто-то уже оказывался тут таким же способом?
Вопрос был не навящевым, скорее слышался как легкий налет любопытства на светской беседе с ребенком. Тем не менее один господь бог знал, как сейчас готова была вцепиться Лиз в вероятный ответ девочки. И все же не позволяла себе спугнуть рассказчицу.
Слегка повернув голову к Джо, заторможенно размышляя над его шепотом, экстрасенс внезапно осознала. Она будто стояла как тогда у камина. Снова и снова поворачивалась на ногах то к двери, то к столу, размеренно разделяя комнату на две части. Как канатоходец, маневрируя на тонкой грани решения между никому не нужной правдой и сладкой, но от того не менее удушливой ложью. И туда и туда падать страшно. А конверт в ее руке дрожал. Или дрожала рука? Ворошить угли страшно. Но угли в реальном камине, поглощающие и жадно сжирающие пепел от письма с фотографией куда мене опасны, чем те, что разгорятся от правды. Страх. Точно. Правда о том, что его сыну пять лет, а он с ним даже не знаком, была самой пугающей. Не потому, что она могла бояться его приезда, нет, Джо не был из тех, кто прорвется сквозь два аэропорта и подчинит себе всю охрану, чтобы пробраться к родной кровинушке. Наоборот, он скорее посмеялся бы и сам сжег этот чертов конверт. Красной зажигалкой с обнаженной девицей, попивая виски и готовясь входить в очередную Клер, Мэлоди, Джейн, Анжелику или какую другую девицу. Наверное Лиз боялась, что таким образом снова впустит его в жизнь. Его иллюзию, его образ из воспоминаний, колкие глаза и вечную небрежную щетину, которая умудрялось абсолютно сводить с ума покалыванием об ее щеку. 
И вот... угли потревожены. Но, странное дело, пока что она не чувствует ожога. Может время и правда лечит? Или лечат другие люди?
- Не менее странные, чем наше общее положение. - мило улыбаясь ответила она, подхватив его под руку и изображая спутницу на прогулке. Ничего личного, обычная мирная беседа. И можно даже не обращать внимание на то, как стало уютно и тепло от ощущения родного локтя в районе кожи. А значит можно было продолжать уже громче для мальчишки. - Принц... это как сын старосты всей страны. Который после смерти старосты сам займет его место. Это очень ответственная должность, надо сказать. Принцы обычно храбры и добры, и ты, мой милый друг обладаешь этими качествами, отчего я и решила, что ты и есть таков. А сестра... это когда у детей одинаковые родители.

-

Джордан шел рядом, не отступая ни на шаг и пытаясь разобраться в поведении Лиз. И только вовремя протянутая женская рука и ее слова избавили Уайта от одной из мыслей о том, что королева чересчур заигралась и совсем размякла, потерявши хватку. Довольный таким открытием, он спокойно и без колкостей дал обвить свою руку, сгибая ее в локте, чтобы ладонь Бет не соскальзывала вниз. Такое ее действие было странным.
«Не уж-то ледяная стена вдруг отъехала в сторону? Или может у меня получилось сделать проход в слое льда или мне кто-то помог?» - размышлял Джордан, вспоминая о том, как перед его внутренним взором воздвиглась преграда и как Элизабет моментально расставила рамки. Но кажется, ситуацию кардинальным образом изменили малыши. Дети влияли на нее чересчур благоприятно, и женщина медленно оттаяла.
«Вот мелкие засранцы. Это не разу не честно применять запрещенные методы игры. Но, кто тут собирался играть честно? Действуйте детишки, а я немного попользуюсь вами» - Уайт был приятно удивлен и он активно грелся в лучах, которые невольно отбрасывала на него электрокинетик, общаясь с малышами. Перетягивать сейчас на себя одеяло было рано, Джордан хотел дать Элизабет еще немного пообмякнуть. И, возможно, в следующий раз королевна могла пойти еще дальше и чмокнуть нечаянно иллюзиониста в лоб перед сном, после всех детей. В таком случае Уайт бы не упустил шанса воспользоваться ситуацией и доказал бы, что проводить время с ним было бы куда как интереснее и полезнее, чем разговаривать и играть в королев, принцев и принцесс. Но для этого ему требовалось продержаться и продержать детей в близи электрокинетика подольше, а лучше до самого вечера. Не то, чтобы для Джордана этот план был номером один, но раскрывшаяся с другой стороны Элизабет привлекла его внимание и смыла раздражительность. Ведь с самого начала, несмотря на шутки и смех, Уайт хотел уйти, сбежать и забыть эту встречу как страшный сон, потому что разговаривать с миссис Айсберг он так и не научился, а разговор должен был бы продолжится. На чем они остановились в прошлый раз, когда квартира ходила ходуном и электрические приборы взрывались один за одним? Кажется, тогда он наговорил лишнего, кажется, Джордан был пьян и пропустил какое-то важное мероприятие, оставив Бет одну отвечать целый вечер на вопросы «А ты опять одна? Замуж не планируешь, а то уже не двадцать один, а дети? А где твой кавалер?» и слушать невольно новые сплетни о себе самой. Как знал Джордан, девушке было в тягость большое скопление людей и если она находилась в таких местах, то потому что очень и очень хотела этого. А он просто не хотел, не умел и не знал, как его воспримут в том обществе, откуда была Данвель. Но все это было тогда, сейчас же, смотря на повзрослевшую и изменившуюся Элизабет, Уайту хотелось почувствовать эти изменения не только эмоционально, но и руками, кожей, и в особенности губами и языком. Он не мог до конца принять правдивость ситуации, и мысли о том, что он упал вниз головой на мрамор вновь к нему вернулись. Джордан сильно ущипнул себя за бок свободной рукой, но ничего не произошло, мир не подернулся и не исчез, и иллюзионист не очнулся. Возможно, это была все же правда, и Уайту стоило брать все в свои руки. Но сейчас он продолжал шагать и слушать, в разговор иллюзионист не встревал, но нервные, заинтересованные взгляды детей на себе отмечал. Незнание малышей его поразило, но это было неудивительно, они были посреди леса и как подсказывало Джордану чутье, находились еще в той дыре. Уайт поднял глаза вперед, замечая вдали еще детей. Элизабет задавала правильные вопросы малышам, но напряжение сквозило в ее позе и в том, как мягкая ладошка окаменела, сжимая его руку через ткань костюма. Он недоверчиво перевел взгляд на женщину, ожидая ее слов и действий – это была ее сфера, дети липли к ней, хотели ее внимания и она отвечала им взаимностью, а Уайт здесь был слегка лишним, он был предметом, вешалкой или сумочкой, молчаливой псиной, и эта роль его устраивала, самоутверждаться в глазах Элизабет ему давно уже не нужно было.

Девочка слушала чуть ли не открыв рот, ей было все интересно.
- А бабушка говорит, что нет страны кроме Лаэдрина. Англиия… - протянула Ника, пробуя новое слово на зубок, - нет, не знама нам такая страна.
На вопрос об урагане, Ника непонятливо покрутила головой:
- Так вы же сами сказали, что какую-то Элли принесло, только я не знаю что это.
А дальше Ника так и вовсе запуталась:
- Странные вы слова говОрите, как это у одних родителей и несколько? – кудри всколыхнулись, когда девочка в очередной раз начала мотать головой, пытаясь представить себе такую несусветную глупость, - а Ян не принц! Ян ничей, он один такой! Вот!
Мальчик резковато одернул Нику, видно было, что она сболтнула лишнее, и ему это очень не понравилось. Нечего девочке рассказывать кому ни попадя такие вещи, он итак не сильно был рад подобному положению. Нет, мальчика все любили, взрослые не шептались и не смотрели косо, да и дети не сторонились его, но ощущение того, что он не такой как все было очень сильно.
Ника тут же замолчала, немного виновато посмотрев на паренька, но потом с визгом отпустила его руку и ринулась к детворе, что была впереди. Те уже и сами заметили пришельцев, и немного притихли, с любопытством поглядывая – кого привел с собой ведущий?
Когда Ника подбежала, до Элизабет и Джордана могли донестись обрывки фраз:
- А кто это?
- Откуда?
- Я их нашла!
- Твои?! А Ян?
- Может поделюсь!
Сам же Ян продолжал насторожено смотреть на мужчину – тот молчал и никак не вызывал доверия, но взрослые знают что делать, поэтому нужно было дождаться окончания собрания. А пока… как-то развлечь этих странных людей.
Подойдя же к детям, мужчина и женщина могли увидеть, что вокруг них выросла почти целая детская площадка, вот только все было сделано из древесины и смотрелось довольно гармонично в лесу.

Джордан был слишком молчалив. Не похоже на него? Волнуется? Задумался? Что могло случиться с прежде всегда болтливым иллюзионистом, заставившее его молчать вот в таких ситуациях? 
"Меня не должно это волновать" - оборвала еще кучу вопросов раздраженно Элизабет, уже менее искренне улыбаясь. - В конце концов все, что случилось с ним - его дела, его жизнь, меня не касающееся." 
Но внутреннее подозрение и волнение не испарилось. Рука предательски сжалась, будто проверяя жив ли вообще мужчина, которого она держит под локоть? Ирония. Только спустя столько лет после расставания, когда они вдвоем окончательно обрели статус чужих друг для друга людей, она позволяет себе идти с ним наподобие семейной четы на выгуле. А раньше всегда волновалась, дрожала, стремилась вырвать руку. Может... может потому что он всегда слишком напирал? Сейчас Лиз внезапно четко осознала, как нелепо смотрелись все ее попытки со стороны. Не привыкшая к ласке и ее проявлению, она робко старалась ее проявлять наедине, и тут же встречалась со слишком яростным Джо. Слишком яркий, слишком громкий, он на середине останавливал ее руку, заставляя прятать за спину и чувствовать себя неуверенным скромным котенком посреди незнакомой квартиры, где все в новинку. 
Девочка тем временем, решила убить ее своими ответами окончательно, вызывая удивление, раздражение и благодарность за отвлекающий маневр от мыслей о прошлом. Терпеливо выслушав, и повернув голову, она старалась запомнить каждый факт. Они тут единственные такие. Детей - максимум один на семью. И страна называется Лаэдрин. Странное название. Аналогов в ее мире не имеет. Значит и правда другое измерение? Или все таки это же, просто в деревне детей потчивают сказками. И почему всего один ребенок на семью? Еще было странно то, что по всем подсчетам, тут должен быть адекватный доктор. Учет одного ребенка на семью при отсутствии нормальной медицинской помощи вел бы к вырождению населения. А тут, дети, которые появились перед ними все румяные, розовощекие, живые. На всякий случай Элизабет прошлась глазами по их предплечьям, в надежде найти хоть одно оголенное, дабы узреть присутствуют ли рубцы прививок от оспы. Однако бормотание одного из ребенка заставило ее вздрогнуть, разбередив старые рабочие паранойи и подозрения. 
- Нами поделятся? Мы чьи-то? - тихо переспросила она, стараясь, чтобы дети ее не расслышали. Только Джордан. 
Не нравилось ей это собственничество, ой не нравилось. Не редки случае в ее мире появления вот таких существ, притворяющихся в лесу друзьями и затем поедающих людей в кружке возле костра. Кстати, не исключено даже то, что они в своем мире, а вот эти создания как раз и есть не найденные вовремя Институтом кланы лесных. 
Однако, долго зацикливаться на подобных предположениях визуально нельзя. Чем естественнее ведешь себя в незнакомой среде, тем больше шансов выжить. Так научил ее опыт. Потому она ободряюще улыбнулась Яну, выуживая руку от Джордана и повернувшись полностью к нему, протянув руку. 
- Прекрасный рыцарь, не проводите меня? С вашей рукой я буду чувствовать себя более уверенно и спокойно.

Джордан молчал, потому что не хотел привлекать к себе внимание. Дети, как он успел понять и осознать, не входили в его список приоритетов и целей, и Уайт старался не вступать с ними в контакт как можно дольше – маленькие розовозадые ангелочки обычно имели один, а то и два ряда острых зубов, которые умели пускать в ход лучше всяких политических интриганов. А Джордан не любил когда его кусали, если только этим кем-то не была привлекательная страстная соблазнительница.
Несмотря на свои предпочтения в постели Уайт считал, что он не только постарел, но и стал более мудрым и, возможно, более спокойным - многие вещи ему пришлось вычеркнуть из своей жизни, как ни крути тридцатник остался давно позади, поэтому он держался так, как держался сейчас, позволяя вспоминать о молодости чаще, чем это делали его сверстники. Для него это не  было странным, себя-то Джордан видел каждый день на протяжении более десяти лет и изменения не бросались ему в глаза, что нельзя было сказать о Лиз. Он удивлял ее, но она в свою очередь делала тоже самое, поэтому Уайту требовалось еще немного времени, чтобы осознать это преображение и понять с какой стороны подходить к женщине.
Но его размышления должны были рано или поздно прерваться, в особенности когда смысл сказанных девочкой слов наконец долетел до мозга иллюзиониста. Он чуть не сбился с шага поворачивая голову к Элизабет и непонимающее смотря на нее.
- Какой еще нахрен Лаэдрин? Здесь властелина колец снимали что ли? – непонимающе спросил Уайт шепотом у Бет и еще раз осмотрелся. Ничего странного замечено не было, мир не стал чужим, а дети были такими же как и везде, детская площадка выглядела по-деревенски, но не все жили в мегаполисах, окружая себя пластмассой, бетоном и иными детищами потребительского мира.
- Ничейный? Бывает и такое дерьмо случается в жизни. – спокойно ответил Джордан, сжимая губы и вновь возвращая внимание на только что замолкшую девочку и насупившегося мальчика. Уайт прекрасно понимал положение пацана, но никакой симпатии в нем это не вызывало, сирота сироте была рознь и иллюзионист не особо любил вспоминать этот факт своей биографии – он был самодостаточен и давно решил, что в семье смысла нет, над отношениями нужно было работать, детей нужно было воспитывать, все это было чересчур сложно и пугающе. Более того Джордан мог нечаянно умереть из-за своих вечных авантюр, а оставлять своих возможных отпрысков сиротами было более ужасно, чем не иметь их вообще.
Пока он размышлял об этом они наконец добрались до стайки остальных детей и малышка выдала то, что повергло Джордана и Элизабет еще в больший шок и напряжение. Электрокинетик зашептала и Уайт остановился, останавливая и женщину. Он напряженно перевел взгляд на Бет, пытаясь напрячь свои мозги и выудить хоть какую полезную информацию, полученную в организации за годы работы.
- Ты точно чья-то, но не их. И в рабство я играть не собираюсь. Давай рванем пока не поздно, ты только когда убегать будешь, юбку повыше задери, а то запутаешься. Давай на счет три. Раз, два…- также тихо, склонившись к уху женщины прошептал Уайт, делая вид милой беседы, чтобы не спугнуть детей, приобнимая Бет за плечо и мягко успокаивающе поглаживая.
Но, увы, планам  его было не суждено сбыться, так как Элизабет неожиданно ловко разъединила его объятия и направилась к мальчику, собираясь продолжить игру в рыцарей и королев. Уайт хотел дернуть женщину обратно, распугать детей какой-нибудь страшной иллюзией и вновь сбежать в леса, так ему было бы спокойнее за Бет и за ее сохранность.  
- Куда пошла? Послушай меня, мой план мне нравится больше. – попытался он остановить ее, но только рукой схватился за воздух и раздраженно нахмурил брови. Уайту не нравилось, когда его игнорировали, а тем более когда списывали со счетов, выбирая маленьких мальчиков вместо него. Немного постояв на месте Джордан направился к детям, а точнее к Нике, решая отыграться.
- У меня есть прекрасное предложение. Я покатаю тебя на плечах, а ты мне расскажешь что здесь где и как. Заманчивое предложение, с моим ростом все будет как на ладони. Второй раз предлагать не буду. – как можно более мягко сказал Уайт, протягивая к девочке свою руку в черной перчатке, чтобы закрепить сделку и сразу без промедления в случае согласия поднять малышку над землей. За эти полчаса он детей сильнее любить не стал, но дело требовало свеч и он был готов их зажечь, играя.